Пустынные территории

...

Пеше снова оказался наедине с собой. Сейчас ему не давали покоя три вопроса: куда подевались вездесущая Нэл-сама и пройдоха Билштин, почему так болит задница и каким образом в рот набилось столько песка? Тайна двух последних загадок была развеяна почти моментально: он отчетливо помнил, какие выкрутасы умудрялся вытворять, катаясь на Бава-Бава, и как вставший на дыбы зубастый червяк сбросил с себя выпендривающегося умника. А вот о том, где сейчас находились остальные члены братства изгоев, оставалось только думать да гадать. Сплюнув на землю несколько раз, избавляясь от песчинок, раздражающе поскрипывающий на зубах, зажмурившийся Пеше поднялся и приставил ребро ладони ко лбу. Голова еще немного кружилась, зато теперь солнечный свет не мешал обзору и не слепил глаза. Видимость заметно улучшилась.
«Нэл-сама... я непременно отыщу вас, - строил планы на ближайшее будущее потерявшийся фрасьен. Его взгляд остановился на высокой каменной глыбе. - Хм, можно попробовать забраться наверх...».
Не раздумывая более ни минуты, арранкар трусцой устремился к импровизированному пункту наблюдения, предположительно кажущемуся удобным для подъема. Правда, как известно, первое впечатление зачастую оказывается обманчивым. Не успел Пеше докарабкаться и до середины камня, как неудачно поставленная на уступ нога неожиданно для самого «скалолаза» соскользнула вниз, и лишенный опоры неумеха, снова шлепнулся оземь. Ушибленное место в который раз за день дало о себе знать и, раздосадованный этим происшествием, Гатише живо вскочил, намереваясь отомстить глыбе, осмелившейся помешать его благим помыслам. Последовал пинок... а затем и жалобное поскуливание «мстителя». Не рассчитав силы удара, он больно стукнулся носком и прыгал на одной ноге, озлобленно причитая всевозможные проклятия в адрес порождения неживой природы. Продлилось это представление довольно таки недолго... до первого же булыжника, подвернувшегося под пятку негодующему зеваке. Очередное падение не прошло бесследно, поскольку неуклюжий Пеше умудрился приложиться затылком все к тому же роковому камню, криво торчащему из песка.
«Да что же это такое? Черная кошка мне вроде дорогу не перебегала, да и откуда ей здесь взяться то? - погладив себя по продолговатой морде, фрасьен коснулся макушки. - Че-е-ерт! Больно как...».
Вдруг из памяти стали всплывать неопределенные образы, складывающиеся во вполне явную картину из прошлого...

Шаг за шагом две фигуры в рваных плащах удалялись от крепостной стены. Лишь тонкий извилистый след их передвижения, готовый в любую минуту раствориться в песчаных просторах с первым же порывом ветра, говорил о недавнем присутствии путников около величественной цитадели. Один из них, явно пребывающий в смутном расположении духа, шел чуть впереди, обреченно склонив голову и держась за нее правой рукой. Иногда, всего на несколько секунд, он неожиданно останавливался, хватаясь за ткань грязной накидки у воротника в приступах подступающей боли. И с каждым разом странник, замирая на месте, стоял все дольше: справиться с последствиями недавно перенесенной травмы удавалось не сразу, что заметно снижало итак незавидную скорость перемещения и, тем самым, не способствовало удовлетворению желания убраться от Лас Ночес как можно скорее.
- Пеше! - воскликнул второй, бредущий поодаль, во время очередной заминки. В одной огромной непропорциональной ладони здоровяка находился сверток ношеной одежды, больше напоминающей бесхозное тряпье, другая лапища попросту была опущена вниз, почти касаясь кончиками пальцев поверхности земли. - Как ты, Пеше? - но вопрос повис в воздухе. Ноги страдающего бедолаги предательски подкосились и он обессилено рухнул на колени, обхватив при этом руками свое несчастное хранилище мозгов. Тело била крупная дрожь, а из носа выступила темная кровь, уже несколькими каплями окрасившая неестественно серый песок. - Пеше! - обладатель тучной фигуры, завидев неладное, тут же заспешил на помощь. Быстро ступая по неровному сыпучему грунту, он в несколько шагов приблизился к приятелю, бережно прижимая к груди драгоценную кучу тряпок.
- Я... в порядке... Дондочака, - выдавил из себя скудную реплику Пеше и попытался встать, опираясь на подставленное плечо подоспевшего друга. Конечно же, он соврал: боль всего-навсего временно отступила, даруя редкие минуты спокойствия, и кто знает, когда случиться очередной шоковый приступ и станет ли он последним? Небрежно утерев о рукав некогда белой формы фрасьена измазанное в крови лицо, парень поднялся, с трудом сохраняя равновесие. - Что с Нэллиэл-сама?
- Она со мной... - Билштин слегка отодвинул кусок ткани и из-под нее показались несколько прядей коротких зеленых волос, - спит еще. Пеше, не обманывал бы хоть самого себя. Наши сорванные маски, ведь это все из-за них... мы меняемся, посмотри на свои руки! Я и на себе уже стал замечать признаки...
- Тише, - Гатише не дал своему напарнику договорить, - я... знаю. Нам ничего больше не остается, как терпеть... главное сейчас - безопасность Нэл-сама. Остальное - неважно, с этим можно жить...

Пеше оторвался от воспоминаний, осевшим горьким осадком в его душе. «Ничего, я смогу...» - фрасьен встал и отряхнулся, пошлепав себя по бокам.

Избавляясь от назойливой пыли, плотным слоем осевшей по всему телу, Пеше звучно зачихал, тем самым нарушая постоянство тишины и осведомляя округу о своем местоположении. К сожалению, а в его случае лучше сказать к счастью, из присутствовавших в радиусе нескольких километров можно было выделить лишь несколько десятков безобидных малышей-Пустых, походящих и размерами и внешним видом на жалких букашек. Они бездумно ползали везде и всюду, хоть как-то оживляя пустынный ландшафт. Беззаботным пародиям на земных насекомых, в отличие от некоторых, даже не приходилось задумываться о пропитании: для продолжения своего бессмысленного существования малявкам вполне хватало одного только воздуха, наполненного огромной, по их меркам, концентрацией духовных частиц.
Непродолжительная процессия очистки вскоре была успешно окончена и Пеше с горечью посмотрел на свою «одежду»: в связи с активным образом жизни, набедренная повязка изрядно поизносилась и выглядела неподобающе, свисая между ног потрепанными лохмотьями. «М-да, пора бы задуматься о новой, правда с кого здесь снимешь хоть мало-мальски пригодную тряпку? Придется пока пощеголять в таком вот позорном виде. А что поделаешь? Пожалуй, в ближайшее время обновление гардероба мне не светит...» - Пеше даже немного заскучал о своей прежней элегантной форме фрасьена. Безусловно, она имела ряд недостатков: нужно было постоянно следить за поддержанием ее чистоты и ухоженностью, всегда выглядеть согласно официальному стилю; раздражающие недоработки покроя, местами действительно выполненного неудачно и вызывающего определенные неудобства, граничащие с дискомфортом и терпимой скованностью движений; наличие высокого облегающего воротника, во время конфликтных ситуаций кажущегося уж слишком удушливым... в общем, причин не любить свои одеяния из прошлого хватало. Но, что ни говори, они не шли ни в какое сравнение с тем ничтожным зрелищем, ненавязчиво исполняющим роль сокрытия от посторонних глаз драгоценного мужского достоинства. За неимением альтернативы предмет наблюдения был оставлен в покое.
Пеше уже собирался возобновить поиски оставивших его друзей, как из желудка донеслось призывное урчание. Широкие желтенькие зрачки сузились до тонких полосок, показывая крайнюю степень недовольства. Арранкар проголодался и этот неопровержимый факт ему не виделся радостным. Вяло почесав левую ягодицу, ноющую в течение нескольких последних минут от недавних ушибов, Гатише не стал себя обременять охотой на дичь, которой, кстати, в Хуэко Мундо отродясь не водилось, не позаботился он и о разведении костра, необходимого для приготовления пищи. Ленивый умник схватил первого попавшегося жука, похожего на разжиревшего таракана. Глупое насекомое отчаянно сопротивлялось, но его участь уже заранее была предопределена.
- Эх, приятель... наверное, у тебя сегодня неудачный день по гороскопу.
Вердикт вынесен, а оказавшийся не в то время не в том месте Пустой без малейшего угрызения совести отправлен в рот. Ни отвратительный вкус, ни ощущение на языке подрагивающихся в конвульсиях пожеванных лапок нисколько не помешали Пеше набить живот еще несколькими экземплярами местной фауны.
«Завалиться бы сейчас, да подрыхнуть пару-тройку часов, - арранкар неожиданного для самого себя удивился, - хм... а что мне, собственно, мешает? Разве я собирался чем-то заняться? Вроде бы нет... но... что за черт? Будто я оставил незаконченным какое-то важное дело...».
Погруженный в мыслительный процесс, одинокий фрасьен отправился в произвольном направлении.

Нел, весело смеясь, бороздила песчаные просторы Уэко Мундо на Бавабаве. И естественно она была не одна, а в кампании своих дорогих друзей. Друзей? Точнее будет сказать в кампании друга, ибо Пеше куда-то исчез, хотя сей досадный факт и оставался пока не замеченным.
Белый мёртвый песок Мира Вечной Тьмы, Мира Вечной Ночи... Кажется, что кроме него и иссохших стволов деревьев здесь нет ничего и всё неизменно в этом мире, где ощущение времени растворяется в бледной свете одинокого месяца. Но так кажется лишь на первый взгляд, ведь в центре пустыни стоит замок Бога, жить в котором достойны только сильнейшие именуемые арранкарами, а глубоко под белыми песками существует Лес Меносов, где неоспоримо царствует смерть и действует закон джунглей. И иногда песок как-будто оживает, становясь зыбким и желая окунуть случайного пустого в этот лес, пропитанный смертью...
Никто не знает по какому принципу избираются жертвы, но на этот раз ими оказались Дондочакка, Бавабава и...
- Вааа!..
Да...песку вполне хватило две жертвы, а Нел, будучи отброшенной в сторону преданным другом, распласталась на песке. Ответ на вопрос «зачем он это сделал» был чрезвычайно прост: на поверхности опасно, но это ничто по сравнению с опасностями, поджидающими в Лесу Меносов, где каждое мгновение - это отчаянная борьба за право жить или хотя бы существовать, и об этом знали все, даже незадачливое дитё. Хотя этот факт отнюдь не говорит о том, что она всё правильно осознала, ибо сие событие произошло очень быстро. Посему, совершенно не смутившись падением, Нел резво подскочила на ноги и стала крутить головой по сторонам, разрывая тишину своим звучным голосом.
- Дондочакка! Пеше! Вы решили поиграть в новою игру? Нел нравится!
Задорная улыбка озарила личико девочки и она ринулась на поиски своих друзей, определив для себя данную игру как «прятки». Однако долго бежать не пришлось, ибо из-за холма появилась до боли знакомая фигура...
- Мичкета!! («Нашла!», на самом деле — мицкета, но Нел ведь шепелявит)
Девочка с разбегу налетела на одиноко стоящего Пеше со спины, сопровождая сие действо счастливым беззаботным смехом.

«Скука... безнадежная скукотища... сколько здесь времени уже провел, а только сейчас осознал, как же в Хуэко Мундо скучно. От этого серого песка, рассыпанного везде и всюду, уже воротит. Впечатляющие пейзажики... впечатляющие именно своей унылостью и бесконечной тошнотворностью, - после многозначительного выдоха, символизирующего начало возникновения состояния раздраженности, хотелось по-лошадиному фыркнуть. - Но... будь оптимистом, Пеше, чего тут жаловаться? Хм... да и кому?» - арранкар остановился и посмотрел по сторонам. Ни души.
- И долго мне так слоняться? Черт...
Здесь одиночество и сопряженное с ним относительное спокойствие и закончилось. Внезапно и донельзя непредсказуемо, ничего не скажешь. Кто-то или что-то, фрасьен сразу толком и не разобрал, сбило его с ног, ударив в спину. Бедолага так плашмя и шмякнулся на землю.
- Ит-тэ... какого... - промямлил Гатише, поднимаясь на руках, - что произошло то?
«Показалось? Вряд ли... этот смех... этот голос...»
- Нэл-сама?.. - секундная заминка, требующаяся для осознания произошедшего. - Нел-сама! Нэл-сама! - Пеше всплеснул руками, как ненормальный, показывая искреннюю радость встрече с девчушкой в драных одеяниях. Других слов подыскать что-то не получалось, потому он безудержно и повторял имя своей госпожи. Любой другой сторонний зритель, не знающий, что могло объединять этих двоих, из вполне естественных побуждений покрутил бы пальцем у виска, выражая свое мнение по поводу увиденного. И кстати, почему двоих? Наверное, этот же вопрос задал себе и Пеше.
- Нэл-сама, рад, что вы в порядке... вот только где Дондочака? Он ведь оставался с вами, а сейчас я не вижу его поблизости, - Гатише поставил руки в боки и хитро прищурился, пытаясь изобразить важный вид. Вышло у него, если честно, не очень. - Вот бездельник! Наше братство не простит ему такого пренебрежения! - с этими словами он призывно выставил руку вперед, указывая пальцем ввысь каких-то собственных помыслов.